Окончилось чтение Великого покаянного канона, который, как знают знакомые с Церковным уставом, будет еще целиком читаться одним днем, в среду на пятой седмице Великого поста.

    Жаль, конечно, братие, что православные русские люди мало знают святую Библию. Кто хорошо знаком с ея содержанием, тот, когда слушает этот Великий канон, то перед ним проходит в лицах и событиях вся ветхозаветная и новозаветная история, можно сказать. Начиная с грехопадения наших праотцев, дальше переходя к тем или иным фактам и событиям в жизни святых людей и грешных людей... Словно на широкой, громадной картине яркими красками, яркими мазками пишет пред нами мудрый и святой автор канона эту историю человеческого рода, как праведников, так и грешников, для того, чтобы извлечь назидание для всякой человеческой души.

    Но вот, когда он, водимый Духом Святым, составлял этот чудесный канон, то, - в центре этого канона, как и вообще в центре всякого канона, после шестой песни находится кондак, так называемый. Каждый праздник и каждое событие Церковное событие, воспоминание имеет две основных песни, два молитвословия главных: тропарь и кондак. Тропарь, главным образом - прославительного характера песнопение. Кондак также - прославительное, но при этом еще и, так сказать - описательное, где говорится о содержании праздника или о главной мысли его. Также - и о главной мысли того канона, в центре которого находится этот кондак.

    И вот, святой Андрей Критский, когда нужно было ему этот кондак составить, обратился к себе самому. И написал кондак: "Душе моя, душе моя, востани, что спиши? конец приближается, и имаши смутитися..."

    Это говорил, обращаясь к себе великий светильник Церкви. Тот, к кому самому применимо было выражение, которое он употребил о преподобной Марии Египетской: "действительно, Ангел во плоти." И вот он так к себе обратился, упрекая себя за то, что душа его спит. Если он так видел себя, таким, то какими бы должны мы видеть себя? - Погруженными не только уже в какой-то духовный беспробудный сон, но и в какое-то омертвение!

    Вот в каноне только что говорилось: "Покаяния время, прихожду к Тебе, Создателю моему…" Это может сказать каждый кающийся грешник, наипаче в дни Великого поста, приходящий с покаянием. И действительно, что же мы можем сказать о себе, как не словами этого же канона: "Согрешихом, беззаконновахом, неправдовахом пред Тобой." Но беда нашего покаяния в том, что оно, сплошь и рядом, если и искренно бывает, то бывает - неглубоко и, во всяком случае, - бесплодно. Великий проповедник покаяния, Христов Предтеча и Креститель Иоанн, когда к нему приходили говорил: "Сотворите плоды достойные покаяния." О таких плодах когда-то говорил отец Амвросий Оптинский. Он говорил кому-то: "Какое настало время! Раньше, если человек искренно исповедовался, искренно, от души покаялся, то по дальнейшей его жизни сразу видно, что это было искренне и глубоко. Его жизнь явно изменяется к лучшему. А теперь, - говорит старец, - и придет, и расскажет все, может быть даже и поплачет о грехах, а потом за то же принимается."

    Конечно, Господь не требует от человека безгрешности, ибо Он Сам только один - безгрешен. А несть человека "иже жив будет и не согрешит". Но когда человек приходит к покаянию, приходит к исповеди, он должен позаботиться о том, чтобы Тот, Кто видит и прозирает самую глубину его души, чтоб видел там не просто регистрацию своих грехов (что вот то-то сделал, вот то-то сделал да то-то сделал), а видел покаянную скорбь и сокрушение, и видел мольбу к Богу Всемогущему о том, чтобы Господь его немощь укрепил и помог ему именно принести плоды достойные покаяния, а не отойти с тем, чтобы снова беззаботно браться за то же самое.

    Грешен человек, конечно! Грех его отравил, грех в него глубоко проник, и сам по себе человек даже и увидеть своих грехов не может, если - как должно, почему в Великом посту мы так настойчиво и молимся Богу: "Даруй нам зрети, Даруй мне зрети моя прегрешения". Но если бы человек по крайней мере бы заботился о том, чтобы их увидеть, и просил Господа открыть его очи, тогда - он не стал бы тогда другого осуждать. Помните, что в этом последнем прошении молитвы преподобного Ефрема Сирина части первая и вторая слиты воедино! "Даруй мне зрети моя прегрешения" и не просто, как новая мысль, а - как результат, истекающий из первой мысли: "Даруй мне зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего ". Потому что, когда я увижу свои согрешения, то мне будет уже не до чужих грехов…

Аминь.